«Дела врачей»: взгляд сотрудника СК

После нашумевшего уголовного дела врача Е. Мисюриной число публикаций, слухов, постов в соцсетях на тему «невинных врачей сажают» и, наоборот, «врачи всех убили» растет в геометрической прогрессии. Что же происходит? Действительно только бегство из профессии поможет спастись от "практически неизбежного" для каждого врача тюремного срока? Об этом мы спросили человека, имеющего прямое отношение к Следственному комитету РФ. Наш собеседник согласился на интервью при условии соблюдения анонимности.

Как давно Следственный комитет РФ начал разрабатывать проект по привлечению врачей к ответственности?

Скажу сразу, что вопрос поставлен неправильно. Это не проект! Это не изложено так на бумаге, это не было так сформулировано высшим руководством СК России на каком-то одном совещании. Можно подумать, что руководство СК России велело: «Привлекать!», все записали и начали действовать. Нет.

Попробую перефразировать. Как давно появились к врачам вопросы и с чем это было связано?

Как мне кажется, началось это все с личных встреч главы СК России с заявителями по материалам проверок и потерпевшими по уголовным делам, которые приходили с жалобами на следствие. Такие встречи, не только на медицинскую тему, проводятся очень часто. Это потерпевшие или их родственники, признанные потерпевшими, которые недовольны ходом расследования уголовного дела, либо недовольны результатом доследственной проверки, то есть отказом в возбуждении уголовного дела, даже если оно было принято на полностью законном и вполне очевидном основании. Допустим, если нет состава какого-либо преступления в действиях врача, что установлено доследственной проверкой, эти люди считают, что — нет, это нужно квалифицировать так-то и так-то.

Примерно с конца 2016 года, как мне кажется, увеличился поток людей, которые стали жаловаться главе СК России на отказ в возбуждении уголовных дел по так называемым «врачебным ошибкам». Вернее, как таковыми врачебными ошибками они не являлись, потому что в каждом случае в материале доследственной проверки имеется заключение судебно-медицинского эксперта, где указана причина смерти человека и отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями врача и наступлением смерти. То есть из выводов самого судебно-медицинского заключения эксперта следует, что дефекта оказания медицинской помощи нет, так как определить этот дефект может только судебно-медицинский эксперт, а не следователь.

Почему же к таким людям прислушиваются? Ведь вы сами говорите, что установлено, что дефекта нет?

Например, в г. Москве медицинская помощь оказывается различными медицинскими учреждениями подведомственными Департаменту здравоохранения г. Москвы, а Бюро судмедэкспертизы г. Москвы, где проводят экспертизы по обсуждаемой категории дел, также относится к этому Департаменту. То есть врачи, оказывающие лечение, и судебно-медицинские эксперты, выявляющие нарушения, относятся к одной структуре.

В связи с этим, на мой взгляд, имеется некая практика соблюдения медицинскими экспертами «корпоративного этикета», который предполагает «сглаживание углов» при проведении судебно-медицинской экспертизы. Такая практика существует уже очень давно и можно сказать, что до 2016 года «медицинских» дел в СК России практически не было, то есть они были, но в меньшем количестве. В основном возбуждались уголовные дела, где были допущены грубейшие нарушения при оказании медицинской помощи, где как-то «прикрыть» это было невозможно.

Как я понимаю, именно рост числа жалоб заявителей (потерпевших) и понимание, что в судебной медицине скрыть можно очень многое, привело к тому, что высшее руководство СК России, решило «подавать сигналы» всем подведомственным региональным следственным управлениям.

А сигнал следующий: если обращается человек, который не согласен с результатами доследственной проверки, которые позволили отказать в возбуждении дела в отношении медицинских работников по статьям 238 (Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности), 109 (Причинение смерти по неосторожности), 124 (Неоказание помощи больному), 293 (Халатность), 235 (Незаконное осуществление медицинской деятельности) Уголовного кодекса РФ, то следует тщательно перепроверить уже установленные сведения в этих проверках.

То есть, фактически необходимо провести дополнительные проверочные мероприятия, например, взять еще раз объяснения у врачей, затребовать какие-нибудь новые документы, провести в другом экспертном учреждении еще одну судебно-медицинскую экспертизу, предоставив медицинские документы и первую судебно-медицинскую экспертизу, ну и так далее.

Дело в том, что в уголовно-процессуальном праве предел доказывания того или иного факта определяется следователем, то есть, на мой взгляд, фактически, если того требует руководство, пределов доказывания не существует. Следователь может проверять тот или иной факт до бесконечности. Допустим, совершено убийство, следователь может допросить одного человека — свидетеля, непосредственного очевидца этого убийства, который скажет ему — виноват тот-то, но также следователь может допросить всех жильцов дома, в котором произошло убийство.

И такое глубокое копание — ради того, чтобы посадить как можно больше врачей? Ходят слухи о прямо-таки планах по числу посаженных.

Да нет никакого специального зловещего плана! Надо понимать, что вся работа правоохранительных органов в России существует по ежегодному плану, так называемая «палочная система». Есть такое понятие, как АППГ (аналогичный период прошлого года — прим. ред). И нужно, чтобы, например, уровень раскрытия преступлений в этом году был не ниже, чем в прошлом. Допустим, за первый квартал 2017 года следственным отделом в суд направлено 3 уголовных дела, значит за первый квартал 2018 года должно быть направлено 3, либо 4 уголовных дела, то есть не менее чем за АППГ. Если будет меньше, значит в списке ранжирования следственных отделов по региону этот отдел займет одну из нижних строчек. Критериев, влияющих на место следственного отдела в списке ранжирования очень много, но один из основных — это направленные за АППГ дела прокурору и, в дальнейшем, в суд. Итак, если следственный отдел занимает нижние строчки ранжирования, то соответственно руководству отдела грозят выговоры, вышестоящие руководители в нелицеприятной форме все время высказывают им свое недовольство и требуют поднять показатели, улучшив свою работу.

Соответственно, тоже самое с врачами: если вы в этом году направили 1 дело в суд по ст. 238 УК РФ с привлечением врачей, то в следующем году надо направить тоже 1, либо 2, хотя это очень грубое утверждение, но для масштабов следственных управлений по регионам оно скорее верное.

Это может для вас секрет, но для всех правоохранителей это привычно. Правоохранительные органы сегодня, например, должны раскрыть одно убийство, а через год в этот же день должны раскрыть еще одно, а лучше два пока не наступит обвал. Например, берем районный следственный отдел, который провалил свои показатели за год по сравнению с АППГ. Руководителя отдела либо отчитывают как маленького ребенка, либо переводят куда-нибудь на нижестоящую должность, либо вообще заставляют уволиться, на его место приходит новый руководитель и начинает все сначала, то есть начинает поднимать показатели следственного отдела с нижней точки, до которой опустил прежний.

Чтобы врач попал в поле зрения Следственного комитета РФ — нужна жалоба. Так?

Необязательно. Например, по телевизору показали случай «жесткой несправедливости», какие-то врачи где-то «убили» пациента или не оказали помощь, и пациент скончался на пороге больницы или еще что-то страшное. И уже на следующий день аппарат СК России, требует предоставить информацию, что же произошло на самом деле. Нужно предоставить информацию, было ли заявление, если его не было — найти родственников погибшего, взять заявление у них и так далее.

Если это старый случай и вот его сейчас показали по телевизору — это еще хуже. Тогда необходимо в течение 2–3 суток отработать этот материал «по полной», если конечно он и так вдоль и поперек не отработан ранее, нужно заново всех опросить, назначить новые экспертизы, провести все проверочные мероприятия, которые только могут прийти в голову требующему информацию руководству. То есть, в итоге нужно доложить, что вот, смотрите, мы практически все сделали, здесь нет состава преступления. Потому что, если состав преступления есть и нужно возбуждать уголовное дело, это значит, что следователь, который не сделал это вовремя, понесет наказание, вплоть до уголовного.

Скажите пожалуйста, каково ваше личное мнение: правильно ли было начинать строже спрашивать с врачей за ошибки?

Мне кажется, что всё хорошо в меру, но ведь очень долгое время с вышеописанной ситуацией корпоративной этики в медицинской сфере ничего не могли сделать. Я считаю, что конечно нужно расследовать случаи, где, возможно, медицинский работник навредил пациенту.

Но в СК России огромное количество возбужденных дел различных категорий, то есть следователи очень загружены уголовными делами. Поэтому они досконально не проверяют и не задумываются над каждым материалом доследственной проверки: а вдруг тут в заключении эксперт что-то недоговорил, надо бы его вызвать и опросить поподробнее. Сейчас если есть материалы экспертизы, где указано, что врач виноват — дело возбуждают. Если судебно-медицинский эксперт указал, что все «чисто» — дело не возбуждают.

Но, опять же, у нас как привыкли? Если велели бежать туда, до определенного момента, то люди не просто бегут туда, а забегают за вот этот нужный момент и дальше бегут без остановки. И нередко в правоохранительной системе России главное — доложить, что всё идеально, вот из 1000 материалов доследственных проверок возбуждено 100 уголовных дел, 50 человек привлечено к ответственности, мы всё сделали, а виноваты они там, не виноваты — это уже другой вопрос.

Но привлечь к ответственности, то есть предъявить обвинения врачу следователь может только в том случае, если у него будут соответствующие результаты судебно-медицинской экспертизы. А медицинскими экспертами работают те же врачи, тот же Минздрав РФ. Вот если завтра СК России разрешат проведение судебно-медицинских экспертиз, тогда да, все врачи в Российской Федерации, я думаю, через один-два, будут ходить под угрозой привлечения к уголовной ответственности или будут привлечены, но пока такого нет.

Пишут, что к экспертизе зачастую привлекают врачей-экспертов, которые не являются экспертами именно в той сфере, в которой проводится проверка. Например, ЛОРы разбирают возможную ошибку гематолога.

Такого не может быть! Есть конкретная специальность — судебно-медицинский эксперт, он не является ЛОРом, гематологом, педиатром. Он проводит экспертизу по трупу, живому потерпевшему или по медицинским документам потерпевшего. При проведении комиссионных судебно-медицинских экспертиз, да, часто привлекают каких-то еще дополнительных экспертов — некоторых узких специалистов. То есть, обычно в этих комиссионных экспертизах два судебно-медицинских эксперта, это сам эксперт и его руководитель, и они могут привлечь, например, реаниматолога. Но терапевта или ЛОРа — вряд ли, зачем?!

В каких случаях назначают комиссионную судебно-медицинскую экспертизу?

В случаях, когда начинают углубленное разбирательство по материалу доследственной проверки. Например, человек умер в больнице, в морге патологоанатом исследовал труп и дал свое заключение, но оно не устраивает родственников. Родственники начинают жаловаться, обращаться в следственные органы. В этом случае проводят комиссионную судебно-медицинскую экспертизу, состав которой, с разрешения следователя, определяет руководитель отдела комиссионных судебно-медицинскую экспертиз.

Знакомы ли вам случаи, когда члены экспертной комиссии, наоборот, по каким-то личным причинам «топят» врача? Ну, например, в паре «эксперт — проверяемый» столкнулись два старых научных врага.

Ну, во-первых, шансы на такое совпадение предельно малы, во-вторых все понимают, что решается судьба человека. Не думаю, что из-за каких-то амбиций или обид один врач может дать заключение о виновности другого. Я о таком не слышал.

Скажите пожалуйста, а Следственный комитет РФ интересует причина произошедшего нарушения? Возможно, врач находился в условиях, когда более правильные действия были невозможны. Или это интересно только суду?

Нет, естественно следователя Следственного комитета РФ интересует что же послужило причиной нарушения, ведь это в том числе влияет на квалификацию преступления-либо это оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, либо халатность, либо это вообще причинение смерти по неосторожности.

Например, если врач, имеющий медицинскую лицензию на оказание медицинской помощи, провел операцию в клинике, где у него не заключен трудовой договор, а в результате пациент умер и доказан факт дефекта оказания медицинской помощи (экспертиза показала), то действия врача не могут быть квалифицированы ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности), это, скорее всего, ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности). А если врач заключил трудовой договор с клиникой, то квалифицировать нужно по ст. 238 УК РФ.

Также, можно квалифицировать действия врача по ст. 293 УК РФ (халатность), это если, например, человек обратился в клинику, а там на приеме врач должным образом не осмотрел его и через несколько часов пациент умер. То есть пациенту не отказали в оказании медицинской помощи, в договорные отношения с пациентом не вступили и не допустили дефект лечения, таким образом, по совокупности этих факторов можно говорить о небрежном отношении врача к своим обязанностям.

Вообще квалификация действий обвиняемого такой категории дел это очень сложный вопрос, на самом деле это все индивидуально, и квалификация может зависеть от того или иного, иногда мелкого, факта.

А если, например, врач не назначил препарат, потому что его нет в больнице, препарата нет. Из-за этого, пациент погибает. Что будет такому врачу?

Этому врачу — ничего. Но никто не отменял ненадлежащее оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшее по неосторожности смерть пациента, для других медицинских работников. Соответственно, либо главврача будут привлекать, либо заведующего отделением, которые должны были позаботиться об их наличии.

В ходе следствия все обстоятельства выясняют и к ответственности привлекают именно того, кто изначально допустил какую-то ошибку, какой-то просчет. Но таких сложно доказуемых уголовных дел намного меньше, в основном более простые случае. В СК России пока отрабатывается такая практика: врачи допустили дефект оказания медицинской помощи при проведении операции — врачей привлекают. Да и то, толком никого не могут привлечь и довести до суда.

То есть, если вы поднимете судебные приговоры в отношении врачей, я думаю, их будет гораздо намного меньше, чем возбужденных «медицинских» уголовных дел. То есть до суда, до приговора доходит намного меньше дел, потому что квалификация сложная, врачи никогда не признают свою вину и, так сказать, сопротивляются до последнего. И если в ходе следствия допущена процессуальная ошибка или если есть какие-то сомнения, например, результаты двух экспертиз противоречат друг другу, то это дело обычно всегда возвращается на дополнительное расследование, а там уже истекает срок давности привлечения к уголовной ответственности. Например, по ст. 109 УК РФ срок давности составляет 2 года. Если за 2 года следователь не успел привлечь врача к уголовной ответственности по этой статье, то все, извините.

А все-таки, в идеале, вы стремитесь к тому, чтобы заставить врачей лучше лечить?

Знаете, если бы я был одним из высших руководителей СК России и меня бы показывали по телевизору, естественно я бы вам так и сказал, что да, у нас благородная цель пресечь преступность, у нас благородная цель улучшить качество медицинских услуг. Но я не думаю, что истории из телевизора о привлечении врачей к уголовной ответственности побудят будущего врача хорошо учиться.

Все эти врачебные ошибки — это не результат дурных намерений, какого-то криминального поведения, когда врач нарочно вредит пациентам, нет. Возможно, проблемы закладываются на каком-то системном уровне, либо их плохо обучают, либо у них недостаточно опыта для проведения определенных манипуляций, я не знаю.

То есть, мне кажется, что «усилия» СК России никак не повлияют на то, что завтра врачи перестанут допускать небрежность и дефекты лечения, которые приводят к смерти пациентов. Ну, мне так кажется.

Но на бытовом уровне, естественно, ни один врач вам не скажет, что да, меня привлекают, потому что я — дурак, плохо учился и не знаю очевидных вещей. Естественно, будут говорить, что все это — план в СК России, им так поручили, поэтому они так делают, привлекают всех и под одну гребенку. Ну это все мое, естественно, мнение.

Насколько можно доверять валу публикаций, где рассказывают, что СК России — такой плохой-плохой, обвиняет и привлекает невиновных врачей.

Следователи обязаны по заявлению от граждан разобраться с каждым случаем возможного допущения дефекта оказания медицинской помощи. Этих жалоб с каждым днем все больше! Но врачи не разбираются по какому именно поводу их «дергают», то ли с ними беседуют в рамках доследственной проверки, то ли допрашивают по уголовному делу. Привлекли там кого-то по делу, либо не привлекли… это им не интересно. Они только знают, что им постоянно приходят какие-то запросы, постоянно им надо давать какие-то объяснения. Поэтому создается впечатление, что расследуют много-много уголовных дел, привлекается много-много людей. Это не так! Это раз.

А во-вторых, напоминаю, все зависит от результатов судебно-медицинской экспертизы, которая от следователя СК России не зависит.

Сейчас в медицинских сообществах полно панических настроений, «бежим из медицины», нас всех засудят, потому что засудить можно за любой «чих». Что бы Вы бы, обратившись к медицинскому сообществу, могли бы посоветовать, как человек, стоящей на другой стороне баррикад?

Самое главное скажу, что все слухи реально преувеличены. Я не знаю, зачем СМИ их тиражируют, зачем сеют панику среди сообщества врачей. Не исключено, что эту волну слухов СК России даже как-то поддерживает, может, для поднятия какого-то своего рейтинга среди населения.

Вся эта паника абсолютно не имеет какой-то реальной основы, потому что до суда доходит малое количество уголовных дел. Число приговоров по врачебным делам минимально, хотя статистическими данными по всей России я, конечно, не владею, но в сравнении с количеством имеющимися в следственных отделах дел других категорий, «медицинских» дел минимум.

Я даже не знаю, что можно посоветовать медицинскому сообществу, потому что… ну, знаете, не с проста рождается то или иное уголовное дело. Вот не бывает такого, что такой «волшебный» врач все сделал правильно, а пациент взял и умер, и всё против этого врача, и он не может объяснить почему так случилось ни родственникам, ни своим коллегам — врачам-судебным экспертам. Если доходит до СК России и, тем более, если доходит до предъявления обвинения, не бывает такого, что врач, ну вообще ни в чем не виноват. Значит «косяк» точно есть.

Таково мое мнение, потому что привлекать абсолютно невиновного человека, по обвинению, которое никак не подтверждается какими-либо доказательствами… ну, это глупо, такое дело никогда не уйдет в суд.

Поэтому, если вы сделали все качественно и уверены в своей правоте — не бойтесь!

Беседу провела: к. м. н. Юлия Мохова.