Идея этого интервью с Бадмой Башанкаевым — руководителем центра хирургии GMS Clinic, родилась после публикации на портале Medscape советов американского доктора о том, как увеличить свой доход. Если верить постам в соцсетях, то несмотря на бравые отчеты чиновников, большинство отечественных медиков уверены, что в медицине много не заработаешь. По мнению многих, заработки доступны только для «звезд», которые даже в профессию пришли не просто так, а, как минимум, имея за плечами папу-академика.
Бадма Николаевич, существует ли в медицине социальный лифт и можно ли пробиться исключительно благодаря таланту?
Безусловно, я видел много таких случаев. Талантливые ребята, без папы, без мамы. Алексей Карачун, Миша Ласков, Леня Петров, Зуев Андрей, куча примеров в любой специальности.
А может, для того, чтобы получать большую зарплату, обязательны большие звания? «Большое» звание равно «большая зарплата»?
Совершенно не коррелирует. У нас есть российская тенденция получать кандидата медицинских наук, доктора медицинских наук в надежде, что это будет оправдывать дорогую консультацию. Но ведь на осинке не растут апельсинки. Если у человека докторская купленная, по какой-то непонятной, ненужной теме, состоит на 100% из воды, то консультация будет такая же. Сегодня приходила пациентка после консультации очень раскрученного специалиста, консультация у которого стоит пятнадцать тысяч рублей. Он её послушал пять минут и сказал: «Пейте валерьянку — у вас все будет хорошо». Всё. Хотя у неё рефлюкс-эзофагит, синдром раздраженной толстой кишки, у неё запорная проблема, болевой синдром, то есть её надо лечить — не перелечить. Все это на фоне депрессии. Вот это форменное безобразие. Пациенты же всё равно к врачам приходят по «сарафанному радио». Можно сколько угодно вкладывать в рекламу таких недоврачей на социальных сетях, в Инстаграме — а приходят, разочаровываются и уходят. Вот и всё.
То есть наличие звания или ученой степени не гарантирует качественной помощи. А как насчет заработка? Если сидит некий Иван Иваныч, кандидат медицинских наук в небольшом городке, ему поможет эта научная степень?
Там — да. В такой ситуации если ты — кандидат медицинских наук, который реально писал свою научную работу и у тебя на двери табличка соответствующая, то ты гарантированно можешь получать раза в два-три больше за консультацию. Таков прайс-лист во многих клиниках.
А в крупных городах это уже не сработает?
Как я уже говорил, не всегда это коррелирует. Если пациенты не приходят, высокая стоимость консультации тебе не поможет.
Один из советов в той американской статье был таков: «…уходите из академических и федеральных учреждений — там маленькие зарплаты, ничего вы там не поймаете…». Но, кажется, у нас всё-таки немного по-другому?
А я вообще предлагаю по-другому смотреть на проблему. Вот вы работаете в федеральном учреждении, например, ведущем хирургическом учреждении или пульмонологическом. Если в течение трёх-пяти лет у вас не наступает профессионального роста, а это несложно оценить: вы не делаете ничего нового, только некий свой стандартный набор, и у вас не произошло карьерного роста — то время подумать о новой карьере, вот и всё.
Хуже всего, когда по ряду причин такие «закуклившиеся» доктора засиживаются до седых волос. Вот им уже по пятьдесят-шестьдесят лет, а они носят патроны для молодых пацанов, которые «выстрелили». И их даже не считают за старших товарищей, у которых можно спросить совета. А ведь с теми же знаниями он бы сел в клинику меньшего уровня, поликлинику и чувствовал себя там гораздо комфортнее, даже научить кого-то мог бы. В общем, три-пять лет не растёте ни в самой профессии, ни в социальном статусе в этой профессии — меняем.
Мы сейчас говорим о мастерстве…
И социальном росте: ты был младшим научным сотрудником — ты должен стать старшим научным сотрудником. А стал старшим научным сотрудником — должен стать главным научным сотрудником…
Но все же, раз у нас основная тема — финансовая, то получается днем надо совершенствовать себя в стенах академического учреждения, а по вечерам подрабатывать где-то?
Если ты нормально вырос, то тебе и платят в таких учреждениях нормально. Вот, руководитель отделения крупной больницы в Москве — ему и на работе хорошо платят.
Но, опять же, это в Москве. А если некое учреждение за пределами МКАД?
Там — да, как в Рязани, Калмыкии, Санкт-Петербурге. Врачи до трёх-четырех работают в городской больнице, а в четыре-пять вечера эти же доктора, в соседней клинике, частной, уже тратят на каждого пациента больше времени, выслушивают его, анамнез тщательно собирают, работают в режиме удобном для них. Но это уже за деньги.
То есть большой объём работы — это обязательно для того, чтобы много зарабатывать?
Неправильно. «Мы будем больше работать для того, чтобы больше заработать» — это ошибка.
Ошибка?
Это — ошибка. Есть предел, после которого падает качество работы, и зарплата не будет расти в той прогрессии, которую мы ожидали. Наше ожидание: мы оперировали десять геморроев — и зарабатывали, например, тысячу рублей, а я сейчас прооперирую двадцать геморроев — и заработаю две тысячи рублей. Ничего подобного! Заработаешь ты всего лишь тысячу двести — а работаешь ты в два раза больше. Будут осложнения, сложности с руководством и т. д.
На каком-то этапе количество перестает переходить в соответствующую сумму. В государственных учреждениях врачей вынуждают больше делать, и такой доктор думает: «Ну я же больше дежурю, оперирую, вот у меня зарплата должна вырасти…». А ведь выше определённого потолка отработанных часов ему денег дать не смогут.
В рамках одного зарубежного исследования 36% врачей сказали, что они работают 40 — 50 часов, 26% — 50–60 и 25% — более 60 часов.
Я более шестидесяти часов работаю…
То есть всё-таки приходится даже не просто работать, а именно вкалывать на работе. И это не ради денег?
Нет, не ради денег. Из-за того, что просто нельзя бросить больного. Нельзя — и всё. Это медицинская деонтология. Большие ли деньги принесет лечение этого больного или совсем не принесет — не это главное. Зато я за своих пациентов спокоен.
А в частных клиниках начисляют ли дополнительные проценты врачам, которые дополнительно приводят пациентов? Все тот же американец рекомендовал: «побольше приводите пациентов».
А никто не увидит. Если только с руководством клиники ты не начал выстраивать отношения. И руководство в этом пошло тебе навстречу.
Все тратят огромные деньги на маркетинг. Притом используют разные схемы. И руководство, естественно, пытается понять, от какого канала больше отдача. А вот формирование потока за счет конкретного врача чаще всего не учитывают.
В обычной клинике, если поток пациентов идет конкретно к вам, вы дополнительные проценты с этого не получите. Потому что ваш оклад прописан в трудовом договоре и в устном контракте с работодателем, соответственно не будут вам больше платить.
Вообще каждый руководитель клиники, бизнеса, считает: «Ну как же, я же вам создал такие условия, поэтому к вам идут, потому что у нас тут хорошо». Чтобы доказать, что поток вырос именно благодаря тебе, надо, чтобы ресепшн более подробно опрашивал пациентов. И фиксировал все случаи прихода «на тебя». Но эта работа… не каждый колл-центр это будет делать, не каждый ресепшн будет так относиться.
Есть и другая проблема: недовольство других докторов такой клиники, где им платят, например, процентов пять с приема, а некий VIP-специалист получает процентов пятнадцать, а то и двадцать. И ведь не докажешь, что это он такой высококлассный и люди идут именно к нему, а остальные принимают по четыре пациента в день и то, только потому, что их перенаправили, это внутренний трафик.
Итак, создание потока пациентов может принести дополнительные бонусы. А являются ли ценными их повторные визиты или главное — привлечь побольше первичных пациентов?
Сам первичный вход в клинику — это, грубо говоря, быстрые деньги для клиники. Но задачей является обеспечение повторного приёма у себя или у других специалистов этого первично пришедшего пациента. Он должен остаться в клинике. Вот это — показатель. Если умный директор может это вычитать из электронных историй болезни, или у него отдел качества, который контролирует и выгружает ему эти данные, то он видит докторов-«перенаправляторов», к которым еще и неоднократно возвращаются пациенты. Средний показатель: два-три визита, тогда клинике будет хорошо.
К сожалению, в государственных учреждениях не стремятся удержать больного. Выписали — уходи, не вернешься — ну и ладно. Хотя это неправильно. Они возвращаются к врачу, не клинике.
То есть, всё-таки для того, чтобы иметь деньги, лучше работать в частной клинике?
Смотря в какой. Я всегда говорю: выбрать клинику — это сложнее даже, чем выбрать жену. Очень важно с самого начала прийти в правильное место. Клиника клинике рознь, можно жестоко обжечься, так, что больше никогда не возникнет желания идти в частную медицину. Где-то доктора пытаются использовать как раба, где-то заставляют идти против собственной совести. Сидишь при этом и думаешь: а зачем я сюда пришел, я в городе больше заработаю и без угрызений всяких! Как в жизни: связь с непонятными клиниками ведет к заболеваниям.
Поэтому надо сразу выбрать партнёрскую клинику с хорошим реноме, где ты первое время можешь посидеть на чужом потоке, который на тебя будут направлять. В идеале это должна быть не клиника — набор частных кабинетов, арендуемых у главного врача, а единая организация, в которую человек приходит, зная, что получит качественную медицинскую помощь в любом отделении.
Но невозможно построить клинику, где все врачи — звезды!
Нет, но мы можем построить клинику, где будет всё хотя бы универсальное, качественное, ровное. Например, у нас здесь в GMS входной ценз очень жёсткий, риска нарваться на некачественного специалиста нет вообще. И если возникают конфликты, то медицинский директор знает планку каждого спеца и понимает, это неудачное стечение обстоятельств для пациента и врача, а не блажь звездного специалиста, «обидевшего пациента».
Нужно ли обязательно знать английский, чтобы работать в хорошей клинике и получать хорошую зарплату?
Нужно. Это — для себя больше, для совершенствования в профессии. Если вы будете работать в клинике, где не будет иностранцев, вам английский, как таковой, не нужен для общения с пациентами. Он нужен больше для поддержания своего образовательного статуса. Например, у нас UpToDate на каждом компьютере стоит. И мы этим ресурсом постоянно пользуемся.
Понятно. А зарубежное обучение нужно?
Это, конечно, круто, но такое обучение не всем доступно. Конечно, надо стремиться поучиться за границей, но считать это самой важной отправной точкой своей карьеры не стоит. Можно просто поучиться у отечественного лидера, который не хуже зарубежных коллег ориентируется в проблеме.
Но хотя бы посетить пару зарубежных конгрессов.
А кто платить-то будет?
Ну, если отказать себе временно во всем…скопить денег.
Ну, не настолько это важно.
Зато потом можно лет десять пациентам рассказывать о том, что ты посещаешь престижные конгрессы.
Не менее красивый сертификат можно получить на мероприятии Российского общества хирургов. Некоторые доктора бейджики вывешивают. Но ведь обычный бейджик, как и простой сертификат участия — ни о чем. Вроде как ты там побывал. Только если на бейдже написано «Спикер», то это уже кое-что значит. Пациенты же не понимают таких тонкостей. Но, если откровенно, колоссальный «иконостас» сертификатов в кабинете на всю стену — возможно, это признак самовлюблённости человека. Хотя у моего наставника Steven Wexner — все стены в наградах и почетных званиях, но это профессиональная оценка его достижений.
Неужели уже не в моде?
Нет, в моде. Это влияет на определённый круг пациентов, которые чаще всего приезжают с периферии. Для них «иконостас», особенно фотографии с великими — это важно, показатель статусности врача, его профессионализма.
Проктологу в силу специфики профессии фотографироваться с великими не очень интересно, фотографии получаются однообразными. 8-)
Если вернуться к вопросу заработков, где сейчас легче заработать — в Москве, где большой поток?
Конечно.
А если быть звездой где-то вне Москвы или Питера? Действительно звездным специалистом в небольшом городке?
Больше двух-трёх тысяч за консультацию там не получишь. Там люди не готовы платить по пять — пятнадцать тысяч за консультацию. У них денег просто таких нет.
В Калмыкии, например, средний заработок врача до 50 тысяч рублей. Где-то в небольших районах тебе в качестве благодарности курицу могут принести, сметану. Это спасает и радует.
Значит, соответственно, всё-таки надо стремиться в большие города. А если говорить о выборе специальности? Вот есть специальности модные, очень многие сейчас стремятся в пластические хирурги, например.
Пластиков сейчас слишком много, а хороших — поискать. Самые прибыльные специализации — это «связанные с входными и выходными отверстиями тела человека». Но это полностью не играет роли, если не любить свою профессию и не развиваться в ней.
Давайте подытожим: как врачу, молодому, без связей и «проторенных дорожек» стать оплачиваемым специалистом?
Как написано в Торе: к пациентам относиться, как к своим родственникам. И действительно, нужно именно так. Быть профессионалом в своей профессии. И постоянно учиться. Постоянно учиться, читать. Не тратить время на разглядывание комиксов и мемов в телефоне, а какие-нибудь полстатейки в день прочесть: будь то русский журнал, будь нерусский, хоть что-то. Лучше бы на английском.
Наука, медицина развиваются настолько стремительно, что пропустил полгода — уже отстал. Ещё недавно КТ не было, ещё недавно мы УЗИ не знали, как делать, а сейчас УЗИ не умеют делать разве что студенты первых курсов. К лапароскопии долго относились с недоверием, а сейчас попробуй сделай холецистэктомию открыто, тебя просто не поймут. Надо расти, расти с профессией.
И общаться со светлыми людьми, у которых даже если есть проблемы, они о них особо никому не рассказывают, потому что ущербность — она заразная. Если вы всё время будете общаться с теми, которые «ой, у меня всё плохо, у меня всё плохо!» — у вас так же будет.
Полностью согласна! Спасибо большое за советы, уверена, что они для многих послужат ориентиром на профессиональном пути.
Беседу провела: к. м. н. Юлия Мохова.
